каждое слово над миром златым листом.
свет собираешь в карман, чтоб разлить потом
аквамарином по чёрной гуаши снов
в северном старом краю ледяных сынов.

тонкие пальцы вершат невесомый труд,
под потолком аметисты да изумруд.
каждый невидимый шаг на сухом снегу -
россыпь лазурных цветов в травяном кругу.

тленное взносится в слове одном твоём,
грубая глина становится хрусталём.
разве захочет согреться в мирском тепле
тот, кто по воздуху ходит, как по земле?

неистощимый упрямого сердца стук.
птица беспечно вспорхнула из нежных рук.
прочь опостылую пыль, синеглазый лён,
новое в старом сиянии - ты влюблён.

остры грани, нежны шорохи
позабытый тайный страх
ветки ласковой черёмухи
осыпаются в руках

как в конце счастливой повести
завершённой поутру
взмыли в небо мои горести
лепестками на ветру

обратятся в землю тяготы
будут линии просты
чтобы завязались ягоды
нужно отпустить цветы

мой зыбкий мир, не знающий осей,
питающий пристрастие к обману,
несётся впереди планеты всей
и будет жить, пока я не устану.

мой календарь, расчерченный на дни,
не поспешит, неточностью запуган.
я буду старше всей своей родни,
когда часы вновь заведут по кругу.

мне двадцать пять, и это не предел,
мне можно, разбегаясь, падать низко.
жаль, для меня остаться не у дел
с недавних пор не представляет риска.

мне двадцать пять, и кофе поутру
пока ещё твердейшая валюта.
я всё-таки когда-нибудь умру,
но, главное, не в данную минуту.

в нашей лодке четверо: я и ты,
моё чувство вины и твоя отвага.
так легко на пороге пути застыть,
натянуть сапоги и не сделать шага.

пробиваясь к тебе сквозь глухую твердь,
я не знаю корней, но земля красива.
если мне выбирать свою жизнь и смерть,
я не стану дрожать на ветру осиной.

каждый шаг понемногу рассеет дым,
обнажая тропу. и на той дорожке
светлый мир прикасается к нам двоим,
как шершавый язык беззаботной кошки.

Сегодня я поняла, что мне совсем не нравится моя специальность… Пришлось дожить до 4 курса и на 4 курсе это осознать. Мне больше нравится помогать людям и заботится о животных и как жаль, что в России это не ценится. Придется выбрать; хороший стабильный доход, но совсем нелюбимая работа или же жить выживать на жалкие копейки, но делать то, что нравится. Жалею, что раньше не задумывалась о своем будущем, мне это казалось далеким, что я успею еще обо всем подумать, но вот уже на носу мое будущее. Как же тяжело принимать решение, когда не знаешь, какие сюрпризы ждут тебя в будущем.

Самолеты взлетают каждые двенадцать минут. Разрезают серое, мутное полотно и столп непрекращающегося ливня. Низко воют и оставляют за собой светлую полосу на небе и какое-то необъяснимое чувство в груди: сорваться бы за ним - в небо, утонуть в мягкости серых облаков и встретить свой последний рассвет с выжженными от солнца ресницами.

Телефон с включенным секундомером лежит на моих подрагивающих коленях, а я смотрю на сменяющие друг друга цифры. Секунды бесследно исчезают в своём бесконечном беге, и я чувствую, как драгоценное время проходит мимо: не успевая показаться, проскальзывает сквозь каждую мою конечность и миллиметр тела, позволяя почувствовать напоследок, каково это - терять время.

В голове хаос из мыслей, а грудь рвет от ненужных чувств. Всматриваюсь в белую полосу на небе до боли в глазах и проступающих слёз, словно делая вид, что вот-вот что-то изменю. Ни черта. Прикладываю холодную ладонь к ребрам, давлю, усиленно тру воспаленное место, почти что деру на себе клетчатую рубашку, только бы что-то почувствовать, только бы избавиться от того, что так болит.

Но я принимаю свою тоску. Селю её в укромном месте под левым ребром, сшиваю холодными пальцами и никого к ней не подпускаю. Она давит на покатые плечи, целует в выпирающий седьмой позвонок на моей шее и ледяной ладонью отворачивает моё лицо от собственного отражения на железном навесе крыши.

Самолеты взлетают каждые двенадцать минут. Я вздрагиваю, вслушиваясь в утробный голос двигателя, и закрываю глаза, крыльями расправляя худые руки и кружась против часовой стрелки. Тоска целует мои серые веки и запускает пальцы в спутавшиеся на затылке волосы.

Она обнимает меня, и я впервые понимаю, что от её платья пахнет дождем.

Несколько дней назад я узнала, что вешу аж 81 кг.
Чувствую ли я себя жирным уебищем? Нет.
Буду ли я сидеть на изнуряющих адских диетах? Нет.
Буду ли я летом ходить в парандже, чтобы не дай бог никто не увидел мой целлюлит? Нет.
Потому что мне и без этого комфортно в своем теле.
Если кого-то будет сильно беспокоить, что я не вписываюсь в нынешние стандарты красоты и здоровья, я посоветую этому человеку просто не смотреть на меня и заняться своими делами))

Мне в руки попал сборник рассказов Уильяма Голдинга, который оказался, к сожалению, очень маленьким, всего три штуки. Поэтому напишу о всех произведениях за раз, хоть они и очень разные.

Начнем с «Бога-скорпиона». 70 страниц в печатном виде, один вечер чтения.
С первых строк — сумасшедшая атмосфера. Это тот удивительный случай, когда нагромождение описаний со сложными эпитетами не делает произведение монотонным, но настраивает на необходимое тяжелое настроение. Действие рассказа происходит в Древнем Египте, в семье юного принца, который готовится стать фараоном. Думаю, большинство читателей, так же как и я, представляют себе берега Нила и правление знати какой-то красивой сказкой, но «Бог-скорпион» открывает совершенно иную, страшную и непонятную нам сторону, чем-то шокирующую, чем-то очаровывающую. Все события полностью вымышлены, но в процессе чтения не покидает мысль, что все это очень реально, что все происходило именно так.
«- Я люблю Болтуна. Он рассказывает такие сказки, от которых небо становится невесомым. И он живет.
- Он — что?
- Он просто живет.»
Бог-скорпион

Второй рассказ «Клонк-клонк». 64 станицы в печатном виде, два вечера чтения.
Мурашки по коже, мурашки ужаса, возбуждения и тайны. Действие рассказа происходит в джунглях Африки, герои — женское и мужское племя аборигенов. Пейзаж очень насыщен, читаешь — и ощущаешь жар солнца, прохладу воды, опасность и силу человека. Рассказ вызывает просто непередаваемые эмоции, из всех понравился больше всего, прежде всего из-за героев.
«То, что он ощущал и для чего у него не было слов, не переживавшееся прежде, с чем ему еще не приходилось бороться. Он не был ни болен, ни стар — он был один.»
Клонк-клонк

И последний рассказ «Чрезвычайный посол». 83 страницы в печатном виде, два вечера чтения.
Если честно, восторга не было. События происходят в Древнем Риме, в дворце Императора. Очень интересно читать про интриги и мудрость, поражения и хитрость. Но с первыми двумя не сравнится, хотя это лишь мое мнение. Если бы не восхищение первыми рассказами, то этот понравился бы в разы больше. В нем есть и увлекательный сюжет, и колоритные герои, но не хватило картинки.
ЧрезвычайныйПосол

С рассказами Уильяма Голдинга не может сравниться ничто. Обязательно между чтением каждого сделать паузу, желательно в несколько дней! Гарантирую, что такого антуража вы еще не видели.
Атмосферно.
Под любое настроение.
Послевкусие — чувство грусти, давления и тяжести, искреннее сопереживание.
10/10.

Пора завязывать со коплексами.
Пора:
1) Понять, что людям на тебя наплевать и делать то, что нравится, не боясь порицания/осуждения
2) Ждать человека, которому ты покажешься интересным. Следуй правилу 1 - делай то, что тебя интересует и набирай опыт. Стань тем, кого интересно слушать.
3) Не бояться заводить знакомства. Говори о чепухе, спрашивай людей - им нравится, когда интересно их мнение.
4) Не бояться менять свою внешность, плевать что подумают другие. Найди ту оболочку, которая не заставит тебя ненавидеть отражение в зеркале.
5) Научиться говорить складно. Заставлять людей смеяться над шутками, увлекать историями. Т.к. каждый мой рассказ слышится как даунский, невпопад накиданный бесполезными для истории фактами, абсолютно не смешной, не впечатляющий. Нужно изменить это.
6) Перестать стесняться людей (important)

В конце концов, хочу найти человека, с кем можно сорваться и уехать куда-нибудь. Я Макс, мне нужна моя Хлои.